А как будет на самом деле, вот и увидим.

Лениво пропустил электричку в 9:41, поеду теперь на 11:51. У меня 32-литровый рюкзак Салева, половина молний сломана, и в нем еда для уличных котов и для меня. С тех давних пор две недели назад, когда я решил испытать, как это люди живут без углеводов, я изменился, и теперь чувствую себя старцем Лао Цзы, сердцем глупого человека, и вижу основу в еде(*).

В рюкзаке также много длинных желтопассивированных саморезов и сумка с Киндлом. Про другие саморезы, самые употребительные черные 3.5х35мм, у меня в гугловом списке стоит пометка "навеки" -- я купил их восемьсот штук и полагаю, что они меня переживут.

Сейчас я надену на себя еще два слоя одежды и поеду в Горьковское. Там я размету дорожки, стратегически включу электроприборы и затоплю печи, обмерю и нарежу осиновые доски и приколочу их куда следует. Когда температура поднимется выше нуля, только тогда я включу насос -- а уже стемнеет -- наполню емкости и буду читать свою книжку, раз в пятнадцать минут проходя по кругу и подбрасывая дрова в топки.

Когда температура перевалит за 50, по плану как раз приедет из Старой Ладоги и глава семьи согласно последней куриной косточке, хотя планировать такие переезды с большой точностью кажется какой-то нерусской самонадеянностью.
_____________
(*) И кажется, пугаю кассирш в столовке чудовищным количеством пожираемого, двойными и тройными порциями, чего рисоед Лао наверняка не мог себе позволить. Интересно также, что я взвешиваюсь три раза в неделю после тренировки, и по-прежнему вешу ровно столько же, сколько весил в восьмом классе, когда был самым большим школьником в нашей восьмилетней школе.