yan | Entries tagged with subway

Давеча ехал в метро, читал книжку. Человек рядом все заглядывал туда, а уже когда мы встали лицами к двери после Сенной и перед Технологическим, заметил "Это не англичанин писал" и хихикнул.
-Почему?
-А мне все понятно.
-Ну, это старый англичанин, XVIII века, слов было мало, запятых много...
За оставшиеся полторы минуты мы сообщили друг другу много фактов; например, ему осталось два месяца до 40 лет, но его призвали на эти как раз два месяца на сборы пограничником. Такой ВУС. Понятно куда, наверно, поеду, сказал он, хотя и не мог знать, конечно. Я искренне пожелал ему удачи.

Вчера же, двигаясь вверх по эскалатору на Удельной, видел ехавшего навстречу взволнованного человека. Он стоял один в середине длинного пустого участка эскалатора и пел "Варяга" от начала до конца.

В метро мы ехали вниз -- иные стояли, а я дрейфовал -- дежурная сиделица буркнула "молодой человек, уберите сумку с поручня" и вдруг завопила тонким голосом. Многие вздрогнули, и я притормозил, а когда стали разбирать слова, то оказалось, что это включилась реклама. Я сам видел радость и облегчение на лицах людей!

Войдя сегодня в вагон на Технологическом и развернув книгу свою электрическую над грубым молодым иностранцем, сидевшим, как гебист(*), растопырив ноги, я понял, что никогда, никогда-никогда, вообще никогда не уступаю места престарелым гражданам, беременным пассажиркам и пассажирам с малолетними пассажирами, а также слепым пассажирам с белой тростью.

______
(*) на суде, изображая публику: их посылали занимать места, а только потом открывали двери

На Технологическом я услышал звук подходящего поезда, и в то же время из динамиков на всю станцию мужской голос что-то заговорил. Из-за внутреннего эха и шума поезда разобрать ничего было нельзя, но по равномерности каденции и утешительной мягкости голоса было понятно, что нечего там слушать. Я вошел в поезд, в станционных динамиках в это время запела труба -- но тут же вошедшая в соседнюю дверь девушка закричала и стала ~~прорицать~~ рекламировать неизвестно что. Я осознал и принял эту великолепную какофонию -- был тронут -- и поезд тронулся и поехал, заглушив колесами все прочие звуки.

Когда я оказываюсь на едущем вверх эскалаторе -- например, на Балтийской -- и я обычно оказываюсь впереди всей группы лиц, вышедшей из нашего состава, следовательно, передо мной иногда бывает участок свободного эскалатора -- вот, когда я там оказываюсь, то вижу номера эскалаторных секций.

Если номер мне нравится, я не могу удержаться, чтобы не дойти до пронумерованной ступеньки и не встать на нее. Например, номер 1. Огого! Но запись не об этом.

Эскалатор состоит из секций по десять ступеней, то есть номер написан, вообще говоря, на каждой десятой ступеньке (для облегчения децимаций нынешним кровавым режимом). Ну там, есть исключения: общее число ступеней не кратно десяти, и на последних ступенях написаны двузначные номера часто -- смежно (как, интересно, с децимациями кровавым режимом: во время децимаций последние ступени особенно опасны?).

Так вот, знайте, позднорожденные (за малым исключением): секции нумеруются с нуля. То есть первая ступенька имеет номер 0, это важно для каких-то учетных таблиц метрополитена, очевидно, написанных на Си (Турбо Си 2.0, полагаю).

Но поскольку нумерация с нуля труднодоступна для понимания, на ступеньке написан номер 01.

Вчера, выскочив из поезда метро на Удельной, добежал вверх по эскалатору до предыдущих пассажиров и остановился на ступеньке рядом с кем-то в красной куртке. Кто-то этот посмотрел на меня чересчур агм интенсивно для метро: посмотрел и я, и обнаружил, что это человек слегка пониже 180 см, волосатый, с седой щетиной 3мм, лет сорока пяти, сложенный астенически, в синих джинсах -- дальше я могу сказать "и проч." или "смотри-ка, Арина Родионовна, я пришел".

Я сообщил ему содержание записи в жж Андрея Платонова про то, что "когда я в трамвае вижу человека, похожего на меня, то выхожу вон". Он согласился, что это похоже на А.П., и более мы не говорили, только пожелали друг другу хорошего на выходе.

Вчера ехал на метро и видел демонстранта на станции "Невский Проспект" -- демонстрант был похож скорее на эксгибициониста -- он сидел на скамейке и показывал небольшой плакат, подкалиберный, прикрепленный на крышке портфеля, следующего содержания: переаттестация учителей вызовет ажиотаж у зомби.

Точь-в-точь я (в прошлой записи).

Купил, вы будете смеяться, еще один монитор(*), мне его очень аккуратно обвязали веревочкой -- сам бы я так сроду не сумел -- сказал продавцу комплимент по этому поводу(**) -- и я перешел Московский проспект и проник в метро.

Приблизился к турникетам, и тут меня выловил очень импозантный служащий в железнодорожной форме и подверг проверке: заставил пройти с коробкой через металлоискатель. Разумеется, я зазвонил на всю станцию! А чего он, собственно, ожидал, что у меня в коробке диэлектрическая картошка? Что это у вас в коробке, спросил он -- я с ужасом представил, что придется это РЕЗАТЬ! (в сумке у меня тоже были два ножа, фонарь и Kindle DX, ужасные орудия). Монитор, сказал я, и он кивнул.
______
(*) мониторы идут косяком, как рыбы или дети у сверстников
(**) лживый, что мне жаль будет резать. Не жаль!

Утром пришел я в метро свою, а поезда стоят. Э? -- подумал я, -- давка будет? И вы знаете, не было никакой давки. В вагон, конечно, набилось больше народу, чем обычно, но поскольку на всех следующих станциях тоже стояли соответствующие поезда (один с рекламой бытовой техники с незначительными косметическими дефектами, другой с прославлением неизвестно чьих вещей, и все с предложением поддельных документов в ассортименте), то все ожидавшие поехали дружно и не набивались по мере продвижения. Мне очень понравилось это обстоятельство.

Вокруг Балтийской бухала гроза, в подворотнях были видны целые гроздья полуодетых женщин, а мужчины солидно пили пиво глубже, в тени -- некоторые дамы даже не боялись дождя, слабого к тому же, и шли прямо так, и даже, я видел, с визгом кидались в бешеные струи из поломанных водосточных труб военного училища.

В вагоне меня с (ну скажем так) с веселым любопытством рассматривали две двадцатилетние девицы в фенечках, совершенно, надо сказать, великолепные, на мой взгляд(*). Они даже поднялись вверх по эскалатору ступенек на двадцать пять за мной вслед. Они думали, наверно, что раз у меня грива до лопаток, то я старый хиппи, а в кармане у меня гитара, но все это пустяки, вот что я вам скажу.

_______
(*) из чего не следует, что это я их разглядывал!
Ну разглядывал, но это естественно.

Это нездорово. В метро, не отрываясь от книги, поймал себя на косвенной мысли, что это наверняка зациклится, хотя не совсем понятно, как именно: Граждане пассажиры, уступайте места [различным людям и] пассажирам с детьми.

Пойдя по ссылке, прочитал у кого-то, как люди тут у нас в каком-то узком месте (в метро и проч.) говорят "не стой у меня на пути". Никогда такого не слышал, но очень хорошо понимаю, потому что большинство участников городского движения стоит у меня на пути (а у меньшинства я сам стою на пути).

Вербализация бессознательного -- того, чему и подобает быть бессознательным, нестыдного, только когда оно бессознательное -- публичная уличная вербализация этого бессознательного -- настолько неприлична, что ее, мне кажется, избегают даже самые бесстыдно тупые горожане.

(А если не избегают, то, может быть, думают, что они на кушетке?)(Спросить у Журбина, используется ли у нас кушетка -- или советскому человеку спокойнее через стол, и чтобы лампа в глаза)

Стоило мне сесть(*) в поезд и открыть книгу, как мне сообщили, что в ней села батарейка. В книге, да? Черт побери. Пришлось глазеть по сторонам. Рядом со мной стоял основательный человек в кожаной куртке, усики подстриженные, и всю дорогу, шевеля губами, читал три страницы бумажной книги какого-то предприимчивого автора якобы о древнем Китае. 190-ю, 191-ю и 192-ю. О том, как китайцы отчасти сохранили мудрость древних ариев, хотя, конечно, как следует не смогли.

_________
(*) встать. Никогда не сижу в метро.