
Ехал в метро, вспоминал заявление К.Чуковского (хороший человек, уж не хуже меня) про хулиганов где-то в школе, в которой учился кто-то из его детей или внуков. Вспоминал также собственных родителей (тоже, скажу вам, огого, не хуже меня); матушка всердцах употребляла слово "вредитель", вполне атавистически, очень искренне болея за общее дело. Было такое, общее дело: детдомовская швейная мастерская или поле вот тоже, поле было. Кухня (детдомовская). Что-то такое. Не мое, не контрактного эксплуататора моего труда, не свободной ассоциации собственников, а общее(*)
Сейчас, кажется, нет такого смертельного сочетания общественного мнения и казенной риторики, из которого (кажется) получались такие надежные трамвайные пути осуждения недостойных.
Подумал также, пересекая футбольное поле, что эта общеупотребительная риторика может нормально вырасти, скажем, из "равенства перед законом". Собственно, из чего угодно, было бы общее согласие. Защита невинных детей.
___________
(*) ...Пресловутое общее дело: Потрошат чье-то мертвое тело.