Когда мы шли мимо метро, вход с канала Грибоедова, там стоял одинокий человек с огромным плакатом "Бог хочет тебя простить" и далее что-то, я не дочитал, длинный плакат, возможно, объяснение причин, почему он хочет, но не может.
Одиночный пикет у нас, вообще говоря, не запрещен. Это как продажа товаров: один пикетчик предлагает взаймы под такой процент, который, возможно, сделает вас сильнее, другой расхваливает "бутик соблазна и фетиша" (рядом с велосипедным на Энгельса), третий убеждает "Read Swedenborg" -- это все дело житейское.
Однако мы должны понять и полицейского: почему бы этому с неопределенного содержания плакатом не стоять на соседнем участке? Многие граждане приходят нарочно провоцировать личный состав, который за гроши должен вежливо позволять издеваться над собой (ну согласитесь, ведь многие приходят буквально издеваться, как иначе должен понимать это рядовой служащий? когда нарочно делают, что не положено? или что может быть не положено?)
Полицейский тихо предлагал пикетчику отойти на чужой участок, но пикетчик мягко уклонялся и намекал, видимо, что Бог и полицейского тоже хочет простить. Тогда полицейский (в отчаянье) достал телефон и стал звонить куда-то, глядя почему-то прямо вверх.
Одиночный пикет у нас, вообще говоря, не запрещен. Это как продажа товаров: один пикетчик предлагает взаймы под такой процент, который, возможно, сделает вас сильнее, другой расхваливает "бутик соблазна и фетиша" (рядом с велосипедным на Энгельса), третий убеждает "Read Swedenborg" -- это все дело житейское.
Однако мы должны понять и полицейского: почему бы этому с неопределенного содержания плакатом не стоять на соседнем участке? Многие граждане приходят нарочно провоцировать личный состав, который за гроши должен вежливо позволять издеваться над собой (ну согласитесь, ведь многие приходят буквально издеваться, как иначе должен понимать это рядовой служащий? когда нарочно делают, что не положено? или что может быть не положено?)
Полицейский тихо предлагал пикетчику отойти на чужой участок, но пикетчик мягко уклонялся и намекал, видимо, что Бог и полицейского тоже хочет простить. Тогда полицейский (в отчаянье) достал телефон и стал звонить куда-то, глядя почему-то прямо вверх.